Посетитель, который мог определить скорее стоимость рамы,чем цену картины, предполагал в своем невежестве, что все это — работы старыхмастеров.

Другие уловки, на которые шли хозяева, оказывались болеепростыми — ковры приятных цветов на губчатой подкладке, которая и делала ихболее мягкими для шага, артистически подобранные по цветовой гамме шторы наокнах. Под мягким боковым светом казалось, что они стоят целого состояния. Придневном же — иначе как безобразными их не назовешь.

Я вошел в гостиную, где нашел то, что и ожидал найти: онаоказалась удобным баром с уютными столиками, мягкими высокими стульями,длинными креслами с изогнутой удобной спинкой, которые принято называть«креслами для любви», приглушенным светом и приятными тихими звуками органноймузыки.

Несколько пар сидело за столиками. В дальнем конце баравидна была компания из трех мужчин, перед ними на столе высились беспорядочнонабросанные пачки денег, стояли две бутылки шампанского. Может быть, они такиеже новички, как я, подумалось мне. Неприятный субъект приблизился ко мне,протянул мою карточку, которую я предъявил внизу охраннику, поинтересовалсявполголоса:

— Могу я узнать, что вы здесь ищите, мистер Лэм?

— То, что у вас здесь есть, — ответил я.

Холодные глаза на секунду смягчились.

— Могу я полюбопытствовать, откуда у вас наша карточка? Ктопоручился за вас, когда вы ее получали?

— Карточка подписана поручителем.

— Знаю, но иногда подобные, уже подписанные карточкивручаются для распространения в различных фирмах.

— Эту мне дал хозяин казино, — ответил я.

Слегка удивленный, он покрутил ее в руках:

— Тогда вы, видимо, знакомы с мистером Чаннингом?

— Вот именно.

— Ну, тогда совершенно другое дело. Будьте как дома, мистерЛэм.

Но, прежде чем я успел двинуться с места, он сказализвиняющимся тоном:

— Могу я видеть ваши водительские права и убедиться, что выименно тот человек, фамилия и имя которого указаны в карточке?

— Ну конечно, — ответил я, открывая свой бумажник ивытаскивая оттуда свои водительские права.

— Вы из Лос-Анджелеса?

— Да, именно оттуда.

— Наверное, по этой причине я не знаю вас, мистер Лэм, влицо. Вы долго собираетесь у нас здесь пробыть?

— Недолго, я хочу немного поиграть. Да не беспокойтесь, язнаком с казино «Олл» в Лос-Анджелесе.

— Как поживает сам Олл? — спросил он.

— Я с ним не знаком, просто бывал в его игорном доме…

Произнося эту фразу, я споткнулся на полуслове, будтослучайно и не желая называть чужого имени.

— Ну так что? — спросил неприятный субъект.

Я улыбнулся.

— Если вы знакомы с человеком, которого я имел в виду, тодолжны знать его имя. Если же нет, то не стоит его и произносить вслух.

Он засмеялся.

— Может быть, вы хотели бы договориться о кредите, или вамнужно оплатить чек, или что-либо еще, мистер Лэм?

— Думаю, у меня хватит наличности, чтобы поиграть вечерок.

— Вам не нужен кредит? — настойчиво продолжал он задаватьсвои вопросы.

— Может быть, позже, если я проиграю и у меня кончатсяналичные деньги. В таком случае я попрошу о кредите лично мистера Чаннинга.

— Проходите, мистер Лэм.

С этими словами он показал мне на дверь в дальнем концекомнаты, за баром. Я направился в ту сторону, толкнул ее и опять оказался вхолле. На одной из дверей был указатель «он», на другом «она». Тут же стоялнегр-служитель. Я услышал три отчетливых звонка. Без единого слова одетый вовсе белое негр нажал на какую-то невидимую кнопку, и дверь бесшумно отъехала всторону. Я вошел в игровой зал. В это время в нем еще не собралось слишкоммного публики. Видимо, настоящие игроки прибывали позже, после обеда и театра.

Здесь тоже царила атмосфера искусственно созданногобогатства. Стояли столы с рулеткой, несколько столов для игры в «двадцать одно»и покер. Сидящие за столами человек семь или восемь были одеты в вечерниетуалеты, смокинги, делали ставки и рисковали большими деньгами с совершеннобезупречным высокомерием, которое ярче всяких слов выражало их отношение кокружающему миру. Но я-то знал эту обманную механику, все они являлисьподставными куклами, которых наняли, чтобы игорный зал не казался пустым вовремя ранних вечерних часов и еще для того, чтобы вызывать азарт у пришедших,стимулируя их желание поскорее усесться за стол.

Горация Б. Катлина не было среди присутствующих.

По моему первому впечатлению, печальная новость о смертиДжорджа Тастина Бишопа никак не отразилась на приподнятой атмосфере, царящей вклубе. Игра шла, как обычно, с легким налетом эксклюзивности для избранныхмужчин и женщин, которые, потеряв несколько сотен, а то и тысяч долларов,сочтут это всего лишь забавным инцидентом, не более того, о котором стоит сразуже забыть.

Позже, когда игра станет более оживленной, некоторые изподставных игроков, может быть, даже проиграют немалые суммы, сохраняя при этомна лице снисходительную улыбку, а затем начнут брать в кассе и кидать крупьестолбики фишек, удивленно приподняв при этом бровь, что должно означать, чтоони полностью контролируют свои чувства. И тогда у тех олухов, которые не имелини малейшего шанса на выигрыш, не имели пусть даже десяти центов, возникнетжелание посоревноваться со своими соседями по столу из «высшего общества», иони тоже будут проигрывать, снисходительно улыбаясь.

Конечно, в Соединенных Штатах существовало несколько большихподпольных игорных домов, где развлекалась в основном богатая публика, но я былтвердо убежден, что казино «Зеленая дверь» к таким отнюдь не принадлежало.

Вначале я наблюдал за игрой других, потом пошел и купил надвадцать долларов фишек. Кассир, продававший мне их, не удивился столь малойсумме. Крупье, который крутил колесо наманикюренными опытными пальцами, наодном из которых горел большой бриллиант, тоже не обратил на меня особоговнимания. Все его поведение только и свидетельствовало о том, что они здесьшироко смотрят на вещи и для них не играет роли, ставлю я доллар или сто. Онибыли большими демократами.

Я поставил фишек на пять долларов на красное, и колесопоказало черный цвет. Я удвоил свою ставку на красном. Колесо остановилось накрасном, и я выиграл. Поставил два доллара на номер три, и выпал номертридцать. Я поставил еще два доллара на третий номер, и выпала семерка.

Я опять поставил два доллара на номер три и выиграл.